Наполеон Бонапарт: судьба в российской историографии

В одном из своих интервью известный ныне Эдвард Радзинский сказал: «Наполеон – это человек, который жил, соотнося себя только с Историей». И действительно, он прав – внимание всего мира к жизни и смерти Наполеона приковано уже в течение двух столетий. Например, если набрать «Наполеон Бонапарт» в любом интернет-поисковике, вы получите более 10 миллионов(!) ссылок. Ссылки эти будут разными: от исторических и литературных порталов и форумов историков, занимающихся изучением эпохи наполеоновских войн, до сайтов совершенно обыденных и никак не связанных с историей, предназначенных для любителей кроссвордов. Это ли не подтверждение того, что первый император Франции стал своего рода мегафигурой в истории человечества? Наполеон Бонапарт и его роль в развитии европейской цивилизации будет предметом пристального внимания еще многих поколений историков, а к его образу в литературе еще много лет будут обращаться читатели всего мира, пытаясь понять, в чем же заключается грандиозность этой личности.

Где же та причина, которая породила подобную популярность этого человека, и почему Наполеон Бонапарт стал легендой? Безусловно, большое влияние на формирование такого всеобщего интереса к его персоне оказали его личные качества и та роль, которую он сыграл в истории Европы, заложив основы современного европейского союза государств и наций. Однако есть и еще одна причина востребованности Наполеона в современном обществе – это тот образ, который создали историки, образ неоднозначный и дискуссионный. Он складывался в течение многих лет, и до сих пор постоянно меняется. У него появляются какие-то новые черты, привлекаются новые источники для попыток воссоздания реального Бонапарта. Попробуем рассмотреть судьбу этого образа в российской историографии.

Небольшое замечание: на наш взгляд, судьбу Наполеона Бонапарта в российской историографии нельзя полностью восстановить, не зная того, как за рубежом шло освоение этой темы. Дело в том, что развитие исторической науки в России несколько отставало от западной, поэтому можно предположить, что русские историки, которые обращались к личности Бонапарта, опирались на достижения западной историографии. Поэтому мы считаем необходимым дать краткий очерк исследования темы зарубежными авторами, для того, чтобы лучше понять судьбу Наполеона в исторической науке России.

В западной историографии можно выделить три направления исследования жизни и деятельности Наполеона Бонапарта.

Первый интерес к личности французского императора историки проявили еще при его жизни. В годы консульства и империи (возможно, не без участия самого Наполеона) формируется так называемая «бонапартистская легенда», в соответствии с которой он изображается как революционер, пацифист, распространитель идей 1789г., желавший объединить нацию и умиротворить страну. Такой подход к исследованию событий рубежа XVIII – XIXвв. господствовал во французской исторической науке на протяжении всего XIXв., что во многом тормозило ее развитие. Дело в том, что архивы революции были доступны историкам, работавшим в рамках подобного понимания роли Бонапарта в мировой истории и, таким образом, шло искусственное ограничение источниковой базы, аутентичной для исследования темы. Можно сказать, что для тогдашней Франции был характерен своего рода официальный культ Наполеона Бонапарта, а развитие исторической науки тормозилось той «цензурой», которая была связана с этим культом.

В рамках «бонапартистской легенды» работали А. Сорель, А. Мицкевич, А. Тьер, Е. Дрио, А. Кастелло, Л. Шадлен.

Антинаполеоновские настроения в Европе во время его походов породили «черную легенду», которая стала вторым направлением в историографии. В соответствии со взглядами представителей этой позиции Наполеон характеризуется как узурпатор власти, своего рода Антихрист, а его завоевательные походы сравниваются с набегами варваров. Этой точки зрения в своих исследованиях придерживались А. Ланфре, Ж. Тюлар, Л. Де Бональд, А. Олар, Ф. Буанорроти, А. Сабуль, Э. Ким, Ж. Лефевр.

Третье направление можно определить как буржуазно-либеральное. Оно является чем-то средним между первыми двумя позициями и теряет присущую им радикальность. Исследователи, с одной стороны, отдавали должное личным качествам Наполеона, его военному гению, политическому чутью, признавая его selfmade man. С другой стороны для этой позиции характерно мнение, что Наполеон был сыном своей эпохи, который развивался как личность под влиянием идей Просвещения. Исходя из этого, представители третьего направления не считали его душителем революции. Они видели в Наполеоне того человека, который выражал интересы наиболее сильного слоя населения Франции как буржуазия. Ей не был свойственен радикализм низов и консерватизм роялистов, поэтому политика периода консульства и империи оценивается историками как закрепление главных достижений французской революции. В этом разрезе свои исследования вели Б. Констант, А. Бержерон, Р. Шрамкевич, М. Дюверже.

Из сделанного обзора зарубежной историографии видно, что западных историков интересовали в основном личные качества Наполеона Бонапарта, которые позволили ему стать такой колоссальной фигурой в европейской политике начала XIXв., и его роль в истории революции. Отметим, что зарубежные авторы очень мало внимания уделили литературному наследию, которое является основным источником при исследовании его политических взглядов, и, как следствие, тема воззрений Бонапарта на революцию «провисает» в западной исторической науке.

Очевидно, что роль Наполеона Бонапарта и его нашествия для России огромно: оно предопределило возникновение декабристского движения, рост самосознания народа и т.д. Поэтому закономерным является столь частое обращение к личности и деятельности Бонапарта в нашей истории и литературе. Наиболее масштабной, продуманной и известной попыткой осмыслить, чем же был Бонапарт для русской нации в русской литературе, считается роман-эпопея Л.Н. Толстого «Война и мир». Л. Н. Толстой в данном случае продемонстрировал особое видение Наполеона: он считает Бонапарта «маленьким человеком», всячески показывает его ничтожность. Писатель отрицает роль конкретной личности в истории и придерживается мнения, что история твориться народом.

Интерес к Бонапарту примерно в тоже время появляется и у русских историков, но они все еще в основном ограничиваются описанием хода Отечественной войны 1812г. Отдельно стоит отметить две обзорных работы Н. И. Кареева, крупнейшего специалиста по истории французского крестьянства в предреволюционные и революционные годы. В шеститомнике «История Западной Европы в Новое Время» (1892 – 1910гг.) и «Общем курсе истории XIXв.» он попытался определить значение Великой французской революции и наполеоновских войн для развития западноевропейской цивилизации.

Советская историческая наука продолжила изучение темы Наполеона. Освоение этой темы в Советском Союзе имело свои особенности, которые были продиктованы господством формационного подхода, марксистского понимания истории и политической ангажированности исторических исследований. Изучение эпохи Наполеона Бонапарта шло в двух направлениях:

• - изучение личности и политической биографии (Е. В. Тарле, А.З. Манфред);
• - исследование роли в формировании бонапартизма и политический режим Франции периода консульства и империи (Д. М. Туган-Барановский).

Первой основополагающей монографией советского периода стала работа Е.В. Тарле «Наполеон», вышедшая в 1936г. и затем выдержавшая более 10 переизданий. Ей предшествовала огромнейшая подготовительная работа: Е. В. Тарле работал над ней в течение почти 20 лет. Главной задачей автора было «дать возможно отчетливую картину жизни и деятельности французского императора, его характеристику как человека, как исторического деятеля, с его свойствами, природными данными и устремлениями» , другими словами, эта монография представляет собой попытку создания цельного, всеохватывающего образа Наполеона. Можно сказать, что автору это почти удалось. Им были привлечены источники разного характера, отражающие всю жизнь и деятельность первого императора Франции. Монография Е. В. Тарле повлияла на формирование взглядов на историю Европы многих историков-новистов, да и просто была популярна среди неспециалистов. «Наполеон» является наиболее цитируемым в любых исследованиях, посвященных периоду начала XIXв. в Европе.

Как же оценивает Е. В. Тарле Наполеона? На наш взгляд, в его оценке ярко видна политическая ангажированность советской истории: в Бонапарте он видит душителя революции, реакционера, деспота, узурпатора: «он изгнал всякое, даже отдаленное, представление о свободе из всего государственного и общественного быта своей империи – полнейшее безмолвие царило в течение всего его царствования в его необъятной империи. Он хотел всем руководить и всем повелевать». Здесь Е. В. Тарле очень близок к «черной легенде», однако, в чем же проявляется влияние коммунистической идеологии в подобного рода оценке? На наш взгляд, тогда, в 30-ые годы, Е.В. Тарле и не мог по-другому оценивать или оправдывать Наполеона, так как он выступал выразителем интересов буржуазии, а не пролетариата, это противоречило бы господствующей тогда идеологии марксизма-ленинизма. И именно поэтому Е. В. Тарле положительно говорит о походах Бонапарта как о средстве разрушения феодализма в Европе, что стало еще одним шагом, в соответствии с Марксом и Энгельсом, к наступлению коммунистической – идеальной – формации: «Наполеон нанес феодализму такие непоправимые удары, от которых уже он никогда не смог оправиться, и в этом прогрессивное значение исторической эпопеи, связанной с его именем».

В этом же направлении работал и А.З. Манфред. В 1971г. вышла его монография «Наполеон Бонапарт». В предисловии к ней он пишет о том, что работа Е. В. Тарле оказала на него огромное влияние. Однако он считает необходимым вновь обратится к этой теме в связи с тем, что расширилась источниковая база. А.З. Манфред впервые за всю историю исследования жизни Бонапарта привлек его литературное наследие для изучения политических взглядов. В своих оценках он менее резок, чем Е.В. Тарле. Он уделяет большое внимание стремлению Наполеона к самообразованию, его таланту как полководца и человека, который в сложной ситуации может повести массы за собой. Особое место в построениях этого исследователя занимает происхождение Наполеона, его патриотизм и любовь к Корсике. В этом он видит предпосылки формирования республиканских взглядов первого французского императора. Анализируя его литературные сочинения 80 – 90-ых гг. XVIIIв., А. З. Манфред акцентирует внимание на некотором подражании Руссо. В тоже время, в процессе своей жизни, как замечает автор, он несколько отошел от республиканской идеи и осознал необходимость сильной власти монарха для Франции. По мнению А. З. Манфреда, Наполеон Бонапарт «воспринимается прежде всего как сын своего времени – переходной эпохи, эпохи перехода от старого, феодального мира к новому, медленно идущему ему на смену буржуазному. Его образ воплотил все противоречия той поры. Его имя ассоциируется с безмерным честолюбием, с деспотической властью, с жестокими и кровавыми войнами, с ненасытной жаждой завоевания. Но оно же напоминает о смелости и отваге, о таланте, умении дерзать, о феодальном деятеле, нанесшем сокрушительный удар старой, феодальной, рутинной Европе». Таким образом, А. З. Манфред видит в Бонапарте не только отрицательное, но и положительное, прогрессивное. И в данном случае можно говорить о том, что ему в большей степени, чем Е. В. Тарле удается создать цельный образ Бонапарта и, в тоже время, показать его противоречивость и неоднозначность.

Выскажем предположение, что подобная оценка стала возможной в связи с Оттепелью конца 50-ых – начала 60-ых, отголоски которой были слышны и в начале 70-ых гг. XXв.

Из первого направления постепенно к концу 70-ых гг. выделяется и второе, связанное с исследованием бонапартизма, его истоков, хода формирования такого политического режима. Особо интересна для исследователей в данном случае роль Наполеона в перевороте 9 термидора и его деятельность как консула. В частности Д. М. Туган-Барановский считал, что действия Наполеона на этом этапе его политической биографии были продиктованы внутренним развитием революции и контрреволюции, когда он уничтожил всех радикалов и консерваторов, сохранив, таким образом, все ее главные достижения, которые могли погибнуть в результате борьбы между ними. Он пишет, что преобразования Наполеона создали саму систему бонапартизма, которая защищала бы интересы буржуазии. Однако в рамках коммунистической системы этот поступок Бонапарта был оценен отрицательно в связи с тем, что ущемлял интересы пролетариата.

Современная российская историография полностью сломала рамки двух этих направлений, внеся много нового в исследование темы. Сегодняшних историков в большей степени интересует дипломатия Наполеона (Сироткин В. Г. Наполеон и Александр I. М., 2003), военная история наполеоновских походов (интернет-сайты и форумы, посвященные армии Бонапарта), его психологическое состояние в разные периоды жизни. Значительно расширился круг применяемых методов при проведении исследования за счет контактов российских и зарубежных исследователей, после падения «железного занавеса» появилась возможность работы в европейских архивах. Однако продолжает вестись работа и в тех направлениях, которые существовали в советской историографии (Ревуненков В. Г. Взлет и паление Наполеона Бонапарта. СПб., 2001). Из последних работ особо хотелось бы выделить монографию 2001, автором которой является Земцов В. Н. (Земцов В. Н. Великая армия Наполеона в Бородинском сражении. Екатеринбург, 2001). Она интересна тем, что является первой попыткой российского историка использовать методы современной зарубежной исторической науки для проведения исследования армии Наполеона. В. Н. Земцов обращается к микроистории для того, чтобы исследовать психологическое состояние как солдат, так и офицеров французской армии во время похода в Россию и Бородинской битвы. Не оставляет он без внимания и Наполеона. Он пытается понять, чем был Бонапарт для своей армии. Для достижения своей цели автор проделал огромнейшую работу – им было проанализировано более 600 источников личного характера. Через метод микроистории В. Н. Земцов пытается понять, почему же Наполеон все же потерпел крах в России, завоевав всю Европу. В конце исследования он приходит к выводу, что важную роль в этом сыграло как раз психологическое состояние императора и его армии. В. Н. Земцов пытается создать «total history» одного исторического события, и мы не видим причин утверждать, что ему это не удалось.

Скорее всего, эта работа предопределила дальнейшее развитие исследования темы в российской историографии, когда историков будут интересовать конкретные события жизни Бонапарта, то есть намечается отход от традиции огромнейших исследования биографии и деятельности Наполеона к частным моментам его судьбы.

Говоря о нашем личном отношении к Наполеону Бонапарту, мы можем лишь согласиться с той точкой зрения, которая высказана в заключении к монографии А. З. Манфреда. Мы согласны с этим исследователем, что первый император Франции – это очень сложная и противоречивая личность, личность, порожденная переходной эпохой. Однако закончить нам бы хотелось словами Е.В. Тарле о значении Наполеона в мировой истории: «В памяти человечества навсегда остался образ, который в психологии одних перекликается с образами Аттилы, Тамерлана и Чингисхана, в душе других – с тенями Александра Македонского и Цезаря, но который по мере роста исторических исследований все более и более выясняется в его неповторимом своеобразии и поразительной индивидуальной сложности».